– Профессор Динг, ваши мечты сбылись, – с улыбкой напомнила Линь Юнь, однако помимо нас с Динг Йи никто не понял истинный смысл ее слов.

– Да, да. Элементарные частицы размером с арбуз, лежащие на столе физики. Следующим нашим шагом станет изучение их внутреннего строения – не забываем, что эти структуры состоят из искривления пространства. Сделать это будет нелегко, но, уверен, в несчетное число раз проще, чем изучить строение микроскопических частиц.

– Значит, существуют также и макроатомы? Эти три элементарных макрочастицы должны объединяться в атомы!

– Да, должны существовать и макроатомы.

– «Пузырь» – я хочу сказать, макроэлектрон, который мы поймали: это свободный электрон или он принадлежит к макроатому? И если последнее, где тогда макроядро?

– Тут вы поставили меня в тупик, – усмехнулся Динг Йи. – Но в атоме огромное количество пустого пространства. Если представить себе атом размером с концертный зал, ядро его будет примерно с грецкий орех. Так что если этот макроэлектрон принадлежит к какому-то атому, ядро находится достаточно далеко отсюда.

– О господи! Еще один вопрос: если существуют макроатомы, значит, должны существовать макроматерия и макромир!

– Тут мы подошли к важным философским вопросам, – с улыбкой ответил Динг Йи.

– Так макромир существует или нет? – настаивал тот, кто задал вопрос.

Мы были похожи на детей, завороженных захватывающей сказкой.

– Лично я думаю, что макромир существует. Как и макровселенная. Но на что она похожа – это неизвестное в неизвестной степени. Быть может, она совершенно отличается от нашего мира. Быть может, она ему в точности соответствует, как предположительно соответствуют друг другу материальная и антиматериальная вселенные, и в таком случае где-то есть макро-Земля с макромной и макровами. В этом случае мой головной мозг в макровселенной должен обладать такими размерами, что в него целиком поместится солнечная система нашей вселенной… Не это ли другое проявление параллельного мира?

Стемнело, мы смотрели на усыпанное звездами летнее небо, напрягая зрение, всматриваясь в бескрайние просторы в надежде найти где-нибудь в Млечном Пути, где-то в глубинах космической пустоты огромные очертания мозга профессора Динга. Эта состоящая из макроатомов сверхголова должна была, по моему представлению, быть абсолютно прозрачной. Мы были поражены тем, насколько глубокими внезапно стали наши мысли.

* * *

Закончив ужинать, мы в небольшом подпитии отправились гулять по лугу. Я заметил, что Динг Йи и Линь Юнь идут вместе, слишком близко друг к другу, о чем-то разговаривая. Три флага ученого выглядели просто прекрасно, трепещущие на ветру, и я понял, что этот тощий, словно стручок, парень без труда одержит верх над сильным и мужественным командиром авианосца. Все дело было в силе его разума. Почему-то сердце мое наполнилось невыразимой горечью.

Звезды в небе горели так же ярко, как и на горе Тайшань, и в ночи над лугом неспешно проплывали несчетные полчища призрачных макроэлектронов.

После первого успешного захвата электрона исследования понеслись вперед по новому пути. Продвижение было гладким, результаты следовали один за другим. Это было все равно что кататься на «американских горках». После того как я выдвинул гипотезу возбуждения шаровых молний, а Динг Йи с помощью теории описал существование макроэлектронов, ведущую роль сыграл технический гений Линь Юнь.

Естественно, следующим шагом стал сбор макроэлектронов. Для теоретических расчетов профессору Дингу много электронов не требовалось, но вот для разработки нового оружия нашему центру они были нужны в огромных количествах. Задача эта была сложной, поскольку первоначальный способ ловли шаровой молнии с помощью электрической дуги был крайне опасен и едва ли мог использоваться в дальнейшем. Наши специалисты предлагали самые различные решения, из которых наибольший интерес вызвал летательный аппарат с дистанционным управлением. Однако, хотя это и решало проблему безопасности, для накопления большого количества макроэлектронов подобный метод был малоэффективным и дорогостоящим.

Поэтому Линь Юнь предложила напрямую обнаруживать невозбужденные макроэлектроны, рассудив, что раз вблизи они видны невооруженным глазом, чувствительные оптические приборы смогут увидеть их на расстоянии. Линь Юнь разработала оптическую систему обнаружения, способную находить в атмосфере прозрачные объекты, преломляющие свет. Система состояла из двух лазеров, сканирующих пространство перпендикулярно друг другу, а на земле располагалось высокоточное устройство распознавания изображений, превращавшее отраженные лучи лазера в трехмерный образ – на подобном принципе основана работа объемного сканера.

На какое-то время наш центр заполнился гражданским персоналом: разработчиками программного обеспечения, специалистами по оптике, инженерами, работающими в сфере распознавания образов. В работах принимал участие даже один создатель телескопов.

Когда готовая система была впервые опробована в действии, она выдала на экран не макроэлектроны, а атмосферные завихрения и потоки воздуха, явления, не видимые обычному глазу, однако для столь чувствительной системы они были видны как на ладони. Я был удивлен тем, какое возмущение присутствует в атмосфере, производящей впечатление водной глади в полный штиль. На самом же деле «вода» бурлила и пенилась, словно в гигантской стиральной машине. Я подумал, что эта система может оказаться очень полезной в метеорологии, но, поскольку наша задача заключалась в обнаружении макроэлектронов, я не придал особого значения этой мысли. Изредка среди беспорядочного возмущения воздушных потоков действительно появлялись макроэлектроны, но, поскольку они имели правильную шарообразную форму, программа распознавания образов без труда выделяла их из окружающего хаоса. В воздухе было обнаружено довольно большое количество макроэлектронов. Собирать их оказалось значительно проще, поскольку, невозбужденные, они не представляли никакой опасности. Необходимость в щупальце отпала, и вместо него использовалась сеть, состоящая из сверхпроводников. Временами удавалось ловить сразу по несколько макроэлектронов, словно тралом, заброшенным в небо.

Коллекция шаровых молний росла. Оглядываясь назад на тщетные попытки ученых понять сущность этого природного явления, вспоминая таких людей, как Чжан Бинь, положивших всю свою жизнь на изучение шаровых молний и не добившихся никаких результатов, вспоминая величайшую трагедию базы «3141» в сибирской тайге, мы чувствовали боль в сердце при мысли о том, что напрасно проделали такой длинный кружной путь.

– Вот что такое научные исследования, – подвел итог полковник Сюй. – Каждый предпринятый шаг, каким бы бесполезным и абсурдным ни был, нужно сделать.

Он произнес эти слова, прощаясь с вертолетной группой. Отныне макроэлектроны, с целью экономии средств, отлавливались аэростатами, и надобность в вертолетах отпала. Мы сердечно попрощались с летчиками, переносившими вместе с нами невзгоды и опасности. Бесконечные ночи блуждания ослепительной электрической дуги по небу стали для нас самыми дорогими воспоминаниями, и мы были уверены, вошли в историю мировой науки.